Алексей Навальный: «Вранье стало сутью государства»

В пятницу, 19 декабря 2014 г., в зале Замоскворецкого суда Москвы основатель Фонда борьбы с коррупцией Алексей Навальный, обвиняемый в мошенничестве по «делу Ив Роше» вместе с его братом Олегом, произнес последнее слово.

Приговор Алексею и Олегу Навальным будет оглашен 15 января 2015 года в 10:30. Прокуратура потребовала для Алексея Навального девять лет лишения свободы (с учетом условного срока по делу «Кировлеса» — десять лет). Для Олега Навального потребовали восемь лет лишения свободы.

Люди уже записываются на “обсуждение” приговора братьям Навальным по “делу Ив Роше” 15 января в 19:00 на Манежной площади.

.

Eurochicago.com публикует последнее слово Алексея Навального (видео и текст)

Сколько раз в своей жизни человек, который не занимается ничем противозаконным, может произносить последнее слово? За последние полтора года это мое шестое, седьмое или десятое последнее слово. Вот эту фразу «Подсудимый Навальный, вам предоставляется последнее слово» я уже слышал много раз.

Такое впечатление, что с последним словом – для меня, для кого-то, для всех – наступают последние дни. Постоянно от тебя требуют сказать последнее слово. Я говорю это, но в общем-то вижу, что последние дни не наступают.

Что меня в этом убеждает. Если бы я вас здесь сфотографировал втроем, а лучше с представителями потерпевших, так называемых потерпевших… Это те люди, с которыми я общаюсь последнее время. Понимаете, вы все постоянно смотрите в стол. Люди, глядящие в стол. Понимаете, вы постоянно смотрите в стол. Я с вами всеми разговариваю, а вы смотрите в стол. Постоянно. Все. Вам нечего сказать.

Елена Сергеевна, какая самая популярная ваша фраза, Вы ее точно знаете, которая обращается ко мне? Следователи, прокуроры, сотрудники ФСИН, судьи по гражданским делам, по уголовным, вы мне все говорите фразу одну и ту же: «Алексей Анатольевич, ну вы же понимаете»… Я все понимаю, но ни понимаю одного: почему вы без конца смотрите в стол?

У меня нет никаких иллюзий, я понимаю отлично, что никто из вас не вскочит, не перевернет этот стол, и не скажет: «Да надоело мне все». Не встанут представители «Ив Роше» и не скажут: «Убедил нас Навальный своими красноречивыми словами». Человек устроен по-другому, человеческое сознание компенсирует чувство вины, иначе люди постоянно выбрасывались бы, как дельфины. Невозможно просто прийти домой и сказать своим детям, мужу: «Вы знаете, сегодня я участвовала в том, что сажали заведомо невиновного. Я теперь страдаю и буду страдать постоянно». Мы так не делаем. Мы устроены по-другому. Они либо скажут: «Алексей Анатольевич, вы же все понимаете», либо они скажут: «Нет дыма без огня». Либо они скажут: «А не надо было на Путина лезть», как недавно процитировали слова представителя Следственного комитета – «если бы он не привлекал к себе внимание, не размахивал бы руками, не мешал бы проходу граждан, наверное, все бы обошлось». Но, тем не менее, для меня очень важно обращаться в эту часть зала (к тем, кто посмотрит или прочитает мое последнее слово… достаточно бесполезно). Тем не менее, люди, смотрящие в стол, – это же по большому счету такое поле битвы, которая происходит между теми жуликами, захватившими власть, и теми людьми, которые хотят что-то изменить. Мы же бьемся за людей, которые смотрят в стол, пожимают плечами и в условиях, когда нужно просто не делать какую-то подлость, они ее делают. Известная цитата – сегодня все любят кого-то цитировать – известная книжка «Убить дракона». «Всех учили плохому, но почему же ты, скотина, оказался первым учеником?» – обращено конкретно к суду. Огромное количество людей, которые либо вынуждены делать какую-то подлость, либо, даже чаще всего, когда их никто не заставляет делать эту подлость и даже не просит, они просто смотрят в стол, они пытаются игнорировать все происходящее. И наша битва за людей, смотрящих в стол: объяснить вам еще раз, чтобы вы не смотрели, а сами себе признались, что, к сожалению, в нашей прекрасной стране, вся власть, все, что происходит, основано на бесконечном вранье.

Я здесь стою и готов простоять сколько угодно раз для того, чтобы доказать всем, что я не хочу терпеть это вранье. Я не буду его терпеть. В буквальном смысле вранье обо всем, от первого до последнего слова. Понимаете? Мне говорят, что интересов русских в Туркмении не существует, зато за интересы русских на Украине нужно начать войну. Мне говорят, что русских в Чечне никто не обижает. Мне говорят, что в «Газпроме» не воруют. Я приношу конкретные документы, что у этих чиновников есть незарегистрированное имущество, есть компании. Они говорят – ничего этого нет. Я говорю, что мы готовы прийти на выборы и победить вас на этих выборах: мы зарегистрировали партию, мы делаем многие вещи. Мне говорят – это все ерунда, мы на выборах побеждаем, а вы в них не участвуете не потому, что мы вас не пускаем, а потому, что вы неправильно оформили документы.

Все построено на вранье. На ежечасном вранье. Понимаете? И чем более убедительные доказательства чего-либо приносит любой из нас, с тем большим враньем мы сталкиваемся.

Это вранье стало механизмом, который использует государство. Оно стало сутью государства. Мы смотрим выступления первых лиц: там вранье от первого до последнего слова. И в крупных вещах, и в мелочах. Вчера выступает Путин и говорит «у нас нет дворцов». Да мы фотографируем эти дворцы в месяц по три штуки, выкладываем, показываем! Нет у нас дворцов, нет у нас олигархов, которые кормятся за счет государства. Да вот же, пожалуйста, документы посмотрите, как руководитель РЖД на кипрские и панамские офшоры половину уже госкорпораций оформил. Зачем терпеть это вранье? Зачем смотреть в стол? (Извините, что я вас в философию уже втягиваю). Но жизнь слишком коротка, чтобы в стол смотреть. Я не успел оглянуться – а мне уже почти 40, не успею оглянуться – внуки. А потом мы все не успеем оглянуться, и мы уже все лежим в постели, вокруг стоят родственники, которые только и думают: «Скорее бы он уже отдал концы и освободил жилплощадь». И в какой-то момент мы будем понимать, что не имело смысла вообще ничего из того, что мы делали, для чего мы смотрели в стол и молчали. Смысл имеют в нашей жизни только те моменты, когда мы делаем что-то правильное. Когда нам не нужно смотреть в стол, а мы можем просто посмотреть друг другу в глаза. Просто поднять эти глаза. А все остальное смысла не имеет.

Именно поэтому для меня это достаточно болезненная ситуация и хитрый болезненный формат, который выбрал Кремль в борьбе со мной, когда не просто меня пытаются посадить, а каких-то притянуть еще невиновных людей: Офицерова, отца пяти детей – и его жене я должен смотреть в глаза. Я уверен, что многих людей по «болотному делу» посадили ни за что, просто для того чтобы устрашить меня и таких, как я – лидеров оппозиции. Сейчас – брата моего. У него тоже жена, двое детей. Сейчас – с родителями. Все все понимают, они меня поддерживают. Я очень благодарен своей семье, но вот эта вещь… Я признаю, передайте там всем, да, они меня этим, конечно, цепляют. Тем, что они вместе со мной же невиновных людей паровозом тащат. Может быть, плохую вещь сейчас скажу, но даже взятие заложников меня не остановит, потому что все это в жизни не имеет смысла, если терпеть бесконечное вранье, если быть согласным со всем, причем без причины, просто быть согласным, потому что «мы согласны». Я никогда не соглашусь с той системой, которая выстроена в стране. Ведь у нас все выстроено таким образом, что существует на самом деле хунта – 20 человек, которые стали миллиардерами, которые захватили все: от госзакупок, до продажи нефти. Есть 1000 человек, которые находятся на кормежке у этой хунты, не больше 1000 человек на самом деле: депутаты, жулики… Есть несколько процентов, которым это не нравится. И есть миллионы глядящих в стол.

Я не остановлю свою борьбу вот с этой хунтой. Я буду продолжать борьбу с этой хунтой, баламутить, агитировать, как угодно, этих людей, которые глядят в стол, вас в том числе. Я не остановлю это никогда. Я не жалею, что тогда позвал людей на несанкционированную акцию. Вот та акция на Лубянке, из-за которой в принципе все началось, она, прямо скажем, не удалась. Но я не жалею ни секунды, что я ее сделал, я не жалею ни секунды, о борьбе с коррупцией, расследованиями… Адвокат Кобзев несколько лет назад сказал вещь, которая мне запомнилась. Он сказал: «Алексей, а ведь тебя точно посадят. Ты лезешь таким образом, что они этого не стерпят. Рано или поздно, тебя посадят». Опять же человеческое сознание компенсирует все это. Невозможно жить все время с мыслью «меня посадят», она вытесняется из головы, но, тем не менее, я отдаю себе отчет во всем. Я могу сказать, что я не жалею ни об одном своем действии. Я буду продолжать призывать людей участвовать в коллективных действиях, в том числе реализовывать свое право на свободу собраний. У людей есть законное право на восстание против незаконной, коррумпированной власти, этой хунты, которая украла все, все захапала, которая триллионы долларов выкачала из нашей страны в виде нефти и газа, и что мы получили с этого?

Я в этой части повторяю свое последнее слово по «Кировлесу». Пока ничего не изменилось. Мы позволили им, глядя в стол, нас ограбить. Мы позволили эти деньги ворованные инвестировать куда-то в Европу. Мы позволили им превратить нас в скотов. Что мы приобрели, чем они расплатились с вами – глядящими в стол? Да ничем!

Здравоохранение у нас есть?

– Нет у нас здравоохранения.

Образование есть?

– Нет у нас образования.

Дороги вам дали хорошие?

– Не дали вам хорошие дороги.

Судебным приставам?

– Давайте спросим, какая зарплата у секретаря. 8 тысяч, со всеми наценками может быть 15 тысяч. Судебные приставы, я очень удивлюсь, если получают больше, чем 35-40 тысяч.

Парадоксальная ситуация, когда десяток жуликов всех нас, вас! грабит каждый день, а мы все это терпим. Я это терпеть не буду. Повторюсь, сколько нужно будет стоять – в метре от этой клетки, в метре внутри этой клетки – я постою. Есть вещи более важные.

Хотел бы еще раз сказать – трюк удался. С моей семьей. С моими близкими. Тем не менее, нужно помнить, что они меня поддерживают во всем, но никто из них не собирался становиться политическими активистами. Поэтому нет никакой нужды сажать моего брата на 8 лет или вообще сажать – он не собирался заниматься политической деятельностью. Уже принесено нашей семье достаточное количество боли и страданий в связи с этим. Нет никакой нужды усугублять это все. Как я уже сказал, взятие заложников меня не остановит, но, тем не менее, я не вижу, зачем власти этих заложников нужно убивать сейчас. Я призываю всех абсолютно – может быть, это наивно звучит, и над этими словами принято иронически смеяться и ухмыляться – жить не по лжи. Другого не остается. В нашей стране сейчас другого рецепта не существует.

Я хочу поблагодарить всех за поддержку. Я хочу призвать всех жить не по лжи. Я хочу сказать, что я уверен абсолютно, что изолируют меня, посадят – на мое место придет другой. Ничего уникального или сложного я не делал. Все, что я делал, может делать любой человек. Я уверен, что и в Фонде борьбы с коррупцией и где-то еще найдутся люди, которые будут продолжать то же самое вне зависимости от решений этих судов, единственная цель которых – это придание вида законности.

Спасибо.

На фотографии Ф.Киреева: Алексей и Олег Навальныйх (вместе со своими супругами)

.

И несколько мнении (novayagazeta.ru):

ЯНА ЯКОВЛЕВА, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ДВИЖЕНИЯ «БИЗНЕС СОЛИДАРНОСТЬ»:

— Требование прокуратуры — самое жесткое, из тех, что я встречала в отношении предпринимательских дел, где получение прибыли трактуется как «извлечение корыстного интереса», «мошенничество». Понятно, что они попросили десять лет, применив все возможные отягчающие признаки (например, тот факт, что Навальный уже отбывает условную судимость). Это классическая комбинация, отработанная на многих бизнесменах.

Предпринимателей судят по той же схеме, что и Навального, но в отличие от него, они малоизвестные люди. Обычный бизнесмен отбывает за аналогичное преступление от двух до пяти лет. Навальный, мне кажется, получит все семь лет. Его приговор отражает не суть преступления, а политическую составляющую. Он близится к участи Ходорковского.

К сожалению, система сейчас изменилась так, что убийцам и наркоманам дают УДО, а предпринимателям — нет. Есть негласное распоряжение: бизнес-преступники должны погасить иск, ущерб. Пока они этого не сделают, их не выпускают по УДО. Понятное дело, что предприниматели не могут решить этот вопрос, находясь тюрьме. Эта запретительная мера рассчитана на то, чтобы окончательно обобрать семью, которая должна погасить ущерб за сидельца. То есть, фактически предприниматели сидят от звонка до звонка, в отличие от убийц, у которых нет экономических исков. Для России бизнесмен более опасен, чем убийца.

ЛЮДМИЛА АЛЕКСЕЕВА, ГЛАВА МОСКОВСКОЙ ХЕЛЬСИНКСКОЙ ГРУППЫ:

— Это совершенно людоедское решение, потому что всем, в том числе прокурорам, очевидно, что дело сфальсифицировано: «Ив Роше» не имеет претензий. У нас прокуроры запрашивают много, суды дают меньше, а люди потом вздыхают с облегчением, что дали меньше. Навальных надо отпустить. Даже если их приговорят к месяцу тюрьмы, это будет неправильно, потому что они невиновны.

ЛЕОНИД ВОЛКОВ, ГЛАВА ШТАБА НАВАЛЬНОГО НА ВЫБОРАХ МЭРА МОСКВЫ:

— Не имеет значения, сколько ему дадут — 10 или 50 лет. Не важно, в какие псевдоюридические формулировки будет оформлен приговор. Государство в лице своих прокуроров нам говорит: «Навальный будет сидеть, пока Путин у власти».

АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЕНДИРЕКТОРА ЦЕНТРА ПОЛИТИЧЕСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ:

— Десять лет лишения свободы в условиях, когда потерпевшая сторона утверждает, что ничего не потеряла, — довольно странная мера. Такое ощущение, что прокуратура сознательно завышает требования, чтобы сделать приговор более милосердным. Мол, дали меньше, чем просили.

БОРИС НЕМЦОВ, СОПРЕДСЕДАТЕЛЬ РПР-ПАРНАС:

— У меня печатных слов нет! Это тотальная фабрикация дела, тотальный страх перед оппозицией. Можно только восхититься мужеством Алексея, который стоически все это выносит и сохраняет душевное равновесие и чувство юмора. Это попытка расправы, устрашение. Десять лет за убийство не всегда дают. В Кремле страх такой, что они окончательно потеряли голову. Хотя трюк понятен. Они хотят обвинительный приговор, но при этом продемонстрировать гуманность суда. Чтобы прокуратура попросила 10 лет, а суд дал реальный срок — допустим, 5. Дадут ни за что, но все будут говорить о гуманизме системы.

НИКОЛАЙ ЛЯСКИН, РУКОВОДИТЕЛЬ МОСКОВСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ПАРТИИ «ПАРТИЯ ПРОГРЕССА», СОТРУДНИК ФОНДА БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ:

— Никто не ожидал такого срока. Абсолютно всем — прокурорам, судьям, обвинителям, адвокатам и сторонним наблюдателям — понятно, что состава преступления в этом деле нет. Власть просто хочет изолировать Навального. Однажды люди уже поспособствовали отмене приговора. Я надеюсь, что и на этот раз они не будут смотреть в стол.

.